Калашникова Р.Б. (Петрозаводск)
В 60-е гг. XIX в. «и гримая» заонежская беседа существовала как относительно устойчивая синхронная художественная система, пронизанная обрядовой культурой. Это подтверждается тем, что в январе 1860 г. на святочной беседе в Шуньге П.Н.Рыбников сумел записать вариант древнего хоровода, в котором все присутствующие выбирались «друг по дружке» (цепочкой) под песни в круг [001]. Уникальность записи зимнего хоровода в середине XIX в. подчеркивалась многими исследователями (В.И.Чичеров, Т.А.Бернштам), поскольку в центральной полосе России в это же время зимний хоровод был явлением не характерным и сравнительно давно исчезнувшим. Рыбников объяснял это, в частности, «уважением к обрядности», доведенном в Заонежье до крайней степени вследствие развития старообрядчества и близости Выгорецких общежительств. В третьем томе «Песен, собранных П.Н.Рыбниковым», автор опубликовал 32 бесёдные песни, в том числе 21 из Шуньги (Заонежье). Термин «бесёдные» был к тому времени достаточно распространен в этнографической литературе (применительно к Пудожью -«вечорочные», Кемскому Поморью — «вецериночные», общерусское -«посиделочные» песни). Позже, к 20-м годам XX в., он начал забываться, как забылись и сами беседы, на смену которым пришел клуб [002]. Безусловно, сохранились записи бесёдных песен в публикациях Ф.Студитского (1841), В.Дашкова (1842), Е.Барсова (1868) и др. [003], однако все они разбросаны по ставшим уже библиографической редкостью книжным изданиям, дореволюционной периодике, многие хранятся в архивах неопубликованными. Эти песни, привлекавшие не слишком пристальное внимание исследователей народной культуры XIX в., практически мало изучены и современной фольклористикой, хотя их жанровое своеобразие неоспоримо.
Р.Б.Калашникова (Петрозаводск)
Хоровод в Заонежье существовал до начала ХХ века. Назывался он «кругом (зимний хоровод бесёда). «Круг» явление многосложное. Это не просто хождение молодёжи кругом по движению солнца. «Круг» огораживал внутренне конечное сакральное пространство, на котором создавалась «иная действительность». В олонецких заговорах, гаданиях, старинной свадьбе XVIII в. круг, очерчиваемый железным предметом вокруг жениха и невесты или гадающих, служил охранной чертой от нечистой силы001. В молодёжных увеселениях круг отделял собой пространство игры. В замкнутом, очерченном магическим кругом пространстве возникал единый художественный текст, который переживался эстетически как нечто целое, неделимое, «читаемое» без купюр.
Р.Б.Калашникова (Петрозаводск)
Данная статья имеет своей целью охарактеризовать старинные плясовые песни и их мотивы как определенный элемент фольклорной традиции. Нами просмотрены тексты более 30 плясовых песен Пудожского уезда, записанных во второй половине ХIХ века и до сих пор нигде не опубликованных. Самые ранние из них датируются 1856 годом, они присланы в архив Русского географического общества священником города Пудожа о. Иваном Георгиевским. Часть песен собрана учителями и молодыми священниками Олонецкой губернии в 1870-е годы и также хранится в РГО. Некоторое количество плясовых песен найдено автором в олонецкой дореволюционной печати. Для сравнения привлечен материал экспедиции 1938 года в Пудожский район и собственные экспедиционные записи автора.
Р.Б.КАЛАШНИКОВА
Сноски - в конце статьи (на последней странице)
Более полутора столетий отделяет нас от времени первых научных публикаций песен, исполнявшихся во время молодёжных беседных увеселений в Олонецкой губернии (в частности — в Заонежье) [1]. В этот период был собран достаточный эмпирический материал, описательноэтнографический и текстовой, который до сих пор в большинстве своём не учтён исследователями песенной традиции. В собирании заонежского материала участвовали снискавшие мировую известность фольклористы второй половины XIX века – П. Н. Рыбников и Е. В. Барсов, а также олонецкие краеведы, внёсшие большой вклад в историю русской культуры, – К. М. Петров, Г. И. Куликовский, П. И. Певин, Н. С. Шайжин, В. Д. Лысанов и другие [2].
